Слепой:

Он замирает перед дверью. Прикладывает к ней руку, оглаживает меловую линию через всю деревяшку. Прислушивается к мерной ночной тишине комнаты. Стая в глубоком сне. Это хорошо - он успеет просохнуть до их просыпания. Если не успеет - опять будут ворчания Сфинкса о сырых пятнах и притащенной грязи.

Сегодня в Лесу шел ливень. Он поднимал к нему лицо, открывал рот - озоновые капли плакальщиц-облаков падали в рот оживляющим нектаром, размывая сухие губы во влажное пятно, как если бы на стену их комнаты из нескольких лет назад выплеснули ведро воды, размывая краску в вязкую грязь. Капли тарабанили по закрытым векам, вымачивали растянутый свитер - Слепой не отворачивался, лишь стоял под ливнем, наслаждаясь визитом к свободе. Несколько минут встречи с тем, что будет дальше, несколько минут встречи с тем, что он будет пить и есть, когда все закончится. Осталось немного, лишь решить несколько насущного, растащить это насущное по ящичкам и выбить брайлем порядковые номера. С этим насущным в Слепой даже просыпает педант - потягивается, растопыривая белесые глаза, видит пьющего ливень Слепого - и засыпает обратно. Силы в нем немного, лишь на несколько мгновений в году.

С Перекрестка до Четвертой вместе со Слепым шли ливневые дорожки. Они срывались каплями с вымоченного свитера, с кончиков засаленных волос, с носа - стучали по кафелю, били по замерзшим рукам. Слепому хотелось провести по стенам пальцами, но он удерживал себя от этого желания - стены не любят, когда их вымачивают. Слепому хотелось отковырнуть один из уголков амброзии, но он удерживал себя и от этого - мокрые пальцы лишь размыли бы лакомство, и оно перестало бы хрустеть на зубах.

Сны состайников кружат вокруг него водоворотами, он рассматривает их синапсами, не глазами - обламываются мелким крошевом у ног, заставляют взлетать чуть выше пола - это что, сон Нанетты? - видеть что-то, чего никогда не было в реальности, но есть там, откуда Слепой принес дождь. Видеть, как летит в бездну один - кто именно? - видеть, как кто-то кружится лисой, которую выкуривают из норы дымом, видеть, как кто-то прыгает с макушки дерева на макушку, как кто-то распахивает огромные кожистые драконьи крылья. Он не знал, чьи сны это были и кому конкретно принадлежали, его глаза и смыслы не могли уловить всего, лишь чувствовали картинки, которые возникали в голове спящих. Один из снов оборвался. Слепой прислушался. Кто-то заворочался в комнате.

Голос Лорда отдавал чем-то неизбежно-тоскливым, чем-то неприятно-горьким и неправильно-обиженным. Что из всего списка снилось именно ему? Рука толкает дверь - та раздается чуть слышным скрипом. Шлепанье по натекшей воде, переступить порог, пойти на голос. Сесть рядом с Лордом, отправить зрячую руку на поиски сигарет и пепельницы. Найти, закурить, отдать спички и пачку в изможденные руки Лорда. Выпустить дым из горла, убрать волосы в сторону - чтобы на Лорда не натекла вода.

- Так не уходи, - отвечает на то, что его, собственно, и не касалось. Пепел с сигареты падает на пальцы другой руки с шипением соприкосновения мокрого с горячим, Слепой его не отряхивает. Лишь закуривается еще, выпуская дым куда-то вверх. Он говорит тихо, почти шепчет. Чтобы никого не разбудить. - Да и уйти ты вряд ли сможешь. Только... ползти. Или катиться.

Это не шутка, нет. Лишь констатация факта. Возможно, это разозлит Лорда, но Слепой не был знатоком человеческих душ, чтобы быть в этом полностью уверенным. Что-то неприятно-горклое витает в воздухе, и это начало витать тут же, как проснулся Лорд. Все другие сны разбежались в страхе, и Слепой уже не может найти к ним ниточки. Другая рука, с пеплом, опускается на пол, проходит через вытянутые ноги и брошенные ботинки, находит чайник - там еще теплится что-то терпкое и холодное. Он подносит горлышко чайника к губам и присасывается к нему, хлебая влагу. Нет, ливень был вкуснее. Чуть скривиться, отставить в сторону.

- Куда ты хочешь?